Песня любви - Страница 102

102

Взглянув на изменившееся лицо Энтони, который заметно погрустнел, Конни хмыкнул. Он подтолкнул Джеймса, чтобы и тот посмотрел.

—Если он не будет вести себя осторожнее, спать его могут снова на псарню отправить.

—Вполне вероятно, что ты прав, старина, — ответил Джеймс. — Так что не надо его сдерживать.

Конни пожал плечами.

—Если тебя это не задевает, то моя шкура тем паче выдержит.

—Ради желаемых результатов я что угодно перенесу.

—Не сомневаюсь, даже если приходится посидеть в погребе под замком.

—Я уже слышал об этом! — вклинился Энтони. — Поэтому имею право узнать больше. Была ведь причина для твоей разъяренности...

—Ну заткнись же, Тони.

Довольно скоро появились старшие, как Джеймс и Энтони любили называть братьев, которые были старше них по возрасту. Удивление Джорджины вызвал Джейсон Мэлори, третий маркиз Хейверстона и глава семьи. Ей говорили, что ему сорок шесть, и он выглядел как более раннее издание Джеймса. Но на этом сходство и заканчивалось. Если Джеймс обладал обаянием фигляра, преувеличенным чувством юмора, способностью чувственно улыбаться, то Джейсон был сама уравновешенность, само трезвомыслие. Она-то считала, что ее брат Клинтон излишне серьезен. Но в сравнении с Джейсоном он оказывался посрамленным. Но, что еще хуже, ей говорили, будто его вечно мрачное настроение сочеталось со взрывным нравом, что чаще всего ощущали на себе его младшие братья. Конечно, говорили ей и о том — а сомневаться, судя по Джеймсу и Энтони, ей в этом не приходилось, — что самые счастливые минуты у братьев Мэлори были во время их ссор между собой.

Что касается Эдварда Мэлори, то он отличался от трех остальных. Годом моложе Джейсона, он был крупнее Джейсона и Джеймса, хотя, как и они, был светловолос и зеленоглаз. Казалось, ничто не способно вывести его из добродушно-веселого настроения. Он и переругивался с ними как-то по-доброму, шутливо. В сущности, подобно ее брату Томасу, он обладал весьма спокойным характером.

Когда же Джеймс обрушил на них это известие, он, по крайней мере, не так долго в него не верил, как Энтони.

—У меня были сомнения, что Тони когда-нибудь остепенится. Но Джеймс? Боже, на нем вообще можно было крест поставить, — заметил Джейсон.

—Я поражен, Джеймс, — сказал Эдвард, — но, конечно же, восхищен, просто восхищен.

Джорджина не могла сомневаться, что семья ее приняла как родную. Оба старших брата взирали на нее как на волшебницу. Разумеется, им еще не рассказали обо всех подробностях свадьбы, на сей раз даже Энтони держал язык за зубами. Но она не могла не удивляться, почему Джеймс держался так, чтобы окружающие полагали, что все обстоит расчудесно.

Если он собирался отослать ее домой, то сейчас, конечно, ему было несподручно об этом заговаривать, однако она знала: если он принял такое решение, его ничто не остановит. Так все же собирался он так поступить? Если бы вопрос не был так чертовски важен, она бы, чтобы положить конец своим мукам, вновь задала его в надежде на сей раз получить прямой ответ. Но если он не планировал жить с ней постоянно, она никак не желала узнать об этом именно теперь, когда у нее опять закрадывались надежды.

Эдвард прибыл с женой Шарлоттой и младшей из их пятерых детей Эми. У остальных были какие-то ранее назначенные дела, и они обещали заехать на неделе. Единственный сын Джексона Дерек, как думали, в городе отсутствовал, невесть где занимаясь своими проказами (поговаривали, что он идет, и весьма стремительно, по стопам двух более молодых дядьев), никому, по крайней мере, отыскать его сейчас не удалось. Жена Джейсона Фрэнсис в Лондон никогда не приезжала, так что в ее отсутствии не было ничего удивительного. Вообще-то Реджина по секрету рассказала, что Фрэнсис терпела этот брак лишь для того, чтобы у Дерека и Реджины формально была мать, теперь же, когда они выросли, предпочитала жить отдельного от своего сурового супруга.

—Не тревожься, ты сразу же разберешься, кто есть кто, — заверила ее Розлинн. — Возможно, когда наша дорогая Шарлотта станет потчевать тебя рассказами о последних светских скандалах, тебя может это немного смутить. Историй этих, знаешь, так много, и все равно встречаешь всех, в них попавших.

Познакомиться со сливками английской аристократии? Спасибо, она и без этого вполне может обойтись. Тем не менее она едва не задохнулась от охвативших ее противоречивых чувств, поняв, что кроме Конни и Джереми все остальные титулованные аристократы, и она теперь в их числе. Но самое смешное, она ни в малейшей степени не ощущала, что испытывает к ним презрение, не видела в них отталкивающих снобов... Ну, может быть, за исключением ее самого молодого деверя. Никаких теплых чувств со своими раздражающими насмешками и намеками Энтони вызвать у нее не мог. Совсем напротив.

Весьма скоро Джорджине впервые представилась возможность лицезреть, как Мэлори действуют объединившись. Едва Николас Иден, виконт Монтиета, успел войти в комнату, как Энтони и Джеймс, оставив свару между собой, набросились на него.

—Поздновато ты, Иден, — холодно и суховато встретил его Энтони. — А я-то надеялся, что ты забыл, где я живу.

—Старался забыть, старина, но жена мне то и дело напоминает, — ответил Николас с натянутой и отнюдь не дружелюбной улыбкой. — Не считаешь же ты, что мне приятно появляться здесь?

—Ну, лучше тебе тогда притворяться, щенок. Твоя жена уже заметила, что ты пришел, а тебе известно, как ее расстраивает, когда на ее глазах ты провоцируешь своих дорогих дядьев.

—Я провоцирую? — Стараясь подавить взрыв ярости, он едва не задохнулся.

102