Песня любви - Страница 36

—Яростно отчитал, да? И это все? Ему чего хотелось — крови?

—На самом деле я получил несколько пощечин. От них у меня даже уши распухли вдвое.

—Неужто? Значит, меня избавили от необходимости сделать то же самое? Так, что ли? — Но затем более мягким тоном добавил: — Сильно болят, Джорджи?

—Даже очень, — огрызнулась она. — Хотите посмотреть, как это выглядит?

—Ты собираешься показать мне свои торчащие уши, парень? Я польщен, в самом деле польщен.

Вид ее стал еще более сердитым.

—Вряд ли стоит быть польщенным, потому что показывать их я вам не стану. Вам придется принять это на веру. Я знаю, что вам, капитан, все это кажется очень забавным, но вы не стали бы так веселиться, если бы вас кто-нибудь отлупил по щекам.

—Ну, меня-то лупили бесчисленное количество раз... до тех пор, пока я не научился сдачи давать. Был бы рад показать тебе, как.

—Что как?

—Как постоять за себя, мой мальчик.

—Постоять за себя... против моего родного брата? — Тон, которым это прозвучало, говорил, что для нее это немыслимо.

—Против брата или любого, кто тебе досаждает.

Сузив глаза, она с подозрением посмотрела на него.

—Вы видели, что произошло, да?

—Я не имею ни малейшего представления о том, в чем ты, кажется, меня обвиняешь. Скажи мне лучше, хочешь ты получить уроки кулачного боя?

От нелепости этого предложения она едва не покатилась со смеху. Она едва не дала утвердительный ответ, поскольку такое действительно полезно освоить, по крайней мере, для ее нынешней жизни на этом корабле. Однако такие уроки будут означать, что ей с ним придется проводить еще больше времени.

—Нет, сэр, благодарю вас. Я сам справлюсь со своими проблемами.

Он пожал плечами.

—Как хочешь. Но вот что, Джорджи, когда я тебе в следующий раз велю что-то сделать, постарайся сделать именно это, а не то, что тебе заблагорассудится. И если еще раз ты причинишь мне неудобство тем, что заставишь меня беспокоиться, не свалился ли ты за борт, разрази меня гром, если я не засажу тебя в эту каюту на все время.

Она заморгала глазами. Он произнес это без малейшего повышения тона, однако в сказанном таилась недвусмысленная страшная угроза, и ни на секунду она не усомнилась в том, что сказано это было всерьез. Но ведь это смехотворно. Она едва прикусила язык, чтобы не сообщить ему, что на судне в состоянии ориентироваться лучше доброй половины его матросов, что вероятность ее падения за борт нулевая. Но сказать это она не могла, так как имитировала полнейшее отсутствие знакомства с устройством кораблей. В его беспокойство о юнге она, разумеется, не поверила ни капельки. Причинила она ему всего лишь неудобство, не о каком-то беспокойстве речь шла, а о пустом желудке, и он был намерен добиться, чтобы подобное больше не повторилось. Паршивый аристократишка, вот и все, впрочем, об этом ей уже было известно и прежде.

В наступившей тишине мистер Шарп сухо осведомился:

—Если мы не собираемся посылать за плеткой-кошкой, то не будешь ли ты возражать, Джеймс, если мы тогда займемся обедом?

—Ты всегда был в плену у собственного желудка, Конни, — ввернул ему столь же сухо капитан.

—Из-за этого кое-кого из нас столь просто ублажить. Так чего же ты, малец, ждешь?

У Джорджи мелькнула мысль, как, должно быть, было бы здорово опрокинуть поднос с едой на колени первому помощнику. Она задалась вопросом, осмелится ли сделать вид, что споткнулась? Нет, лучше не стоит, не то он сам слетает за плеткой-девятихвосткой.

—Мы сами за собой поухаживаем, Джорджи, а то ты и так сегодня задержался с выполнением своих обязанностей, — проговорил капитан, когда она устанавливала поднос на стол между ними.

Она посмотрела на него с некоторым изумлением. Она не ощущала какой-то вины за то, что забыла сделать что-то, о чем ее даже не поставили в известность. И все же ее вывело из себя, что он даже не потрудился объяснить, о чем идет речь, вообще не обращал на нее внимания, погрузившись в изучение принесенной еды, которую затребовал его отвратительный приятель.

—Какую именно обязанность я упустил из виду, капитан?

—Какую? Ну, разумеется, мою ванну. Я люблю принимать ее сразу после обеда.

—Вода пресная или морская?

—Пресная, причем всегда. Ее тут предостаточно. Горячая, но не обжигающая. Обычно требуется восемь полных ведер.

—Восемь! — Она быстро опустила голову в надежде, что он не заметил ее смятения. — Конечно, сэр, восемь. А это раз в неделю или через день?

—Удивляюсь тебе, мой милый, — проговорил он со смешком. — Разумеется, ежедневно.

У нее вырвался стон. И с этим она не могла ничего поделать. Ей уже было безразлично, слышал он его или нет. Этот здоровенный вол желал быть привередливым. Она бы тоже была не против ежедневной ванны, но не тогда, когда это значило притаскивать по восемь ведер воды с самого камбуза.

Она повернулась, чтобы уйти, но ее остановило пояснение первого помощника:

—На полуюте, нахаленок, есть специальный подъемник для ведер с водой. Можешь его опробовать, но я сомневаюсь, что с твоими мускулами ты сможешь поднимать по четыре ведра за один раз. Лучше используй бочку с водой, что стоит подле трапа, чтобы разбавлять горячую ванну. Тебе это сэкономит кое-какое время, а я прослежу, чтобы бочку каждый вечер для тебя наполняли.

Она кивнула в знак благодарности, единственное, на что в этот момент была способна. Ну и что, если он повел себя любезно, предложив ей такую услугу. Все равно он ей не нравился, как и его чистюля капитан.

Как только дверь за ней закрылась, Конни пожелал узнать: