Песня любви - Страница 92

У него было более чем достаточно времени, чтобы теперь иметь представление, какие чувства она сейчас к нему испытывает, однако из уст ее не вырвалось ни единого звука. И за всю свою жизнь он не испытывал подобную собственную незащищенность. Единственное, в чем он не сомневался: она желала его столь же сильно, как и он ее. Но он знал слишком многих женщин, чтобы понимать: это никак не было связано с истинными чувствами женщины.

Правда, она не выражала желания выходить за него замуж. Она прямо об этом заявила братьям. И ему сказала об этом. Собиралась родить от него ребенка и все же наотрез отказывалась выйти за него. Ее, как и его, вынудили это сделать, и все ее последующее поведение приводило его к выводу, что она лишь выжидает благоприятной ситуации, чтобы вновь от него сбежать. Теперь же у нее появится столько подобных возможностей, сколько она пожелает, что и приводило его в чертовски скверное расположение духа. Но он вовсе не желал выместить его на ней. Ему следовало бы извиниться... Черта с два он станет извиняться.

— Полагаю, что в это время дня моего брата нет дома? — справился Джеймс у Добсона.

—Сэр Энтони в «Найтон холл», я полагаю, он, как обычно, отправился на тренировку по боксу.

—Я бы и сам с удовольствием немного этим занялся. А леди Розлинн?

—Навещает графиню Шерфилдскую.

—Графиню? Ах, да, правильно, Эмхерст не так давно женился на приятельнице Розлинн. — Его взгляд устремился на Джорджину, и он добавил: — Бедняга. — И был удовлетворен, заметив, что растерянность на ее лице сменил гнев. — А мой сын в школе, Добсон?

—Его на неделю отослали домой, мой господин, однако сэр Энтони уже направил жалобу на имя директора школы, и этим делом занялся его светлость маркиз.

—Наверняка парень виноват во всем, в чем его обвиняют. Паршивый бездельник. Оставишь его на несколько месяцев, и...

—Отец!

Обернувшись, Джорджина увидела юношу, буквально кубарем скатившегося с лестницы, чтобы уткнуться в кирпичную стену, являвшуюся ей теперь мужем, а ему, вероятно, отцом, хотя полной уверенности быть не могло. На семнадцать лет, — а ей было сказано, что ему столько, — парень явно не выглядел, скорее его возраст приближался к ее собственному. Рост? Такой же высокий, как Джеймс, хотя и не столь мощен. Скорее строен, хотя плечи обещают раздаться вширь. Сейчас, попав в медвежьи объятия, он смеялся, и, вздрогнув, она поняла, что сходства с Джеймсом вообще нет никакого, хотя никто не стал бы отрицать, что он не менее хорош собой.

— Так что же все-таки произошло? — спрашивал Джереми. — Ты так быстро вернулся. Решил сохранить плантацию за собой?

—Нет, — сказал Джеймс. — Просто нашел агента, который все устроит, и только.

—Значит, поспешил назад? Скучал по мне, а?

—Спрячь улыбку, щенок. Мне казалось, я тебя предупреждал, чтобы ты не попадал ни в какие истории.

Парень с укоризной посмотрел на Добсона — так поспешно поделиться подобными новостями! — однако снова повернувшись лицом к отцу, продолжал улыбаться без тени раскаяния.

—Но ведь она была лакомым кусочком. Что же я должен был делать?

—Так что же ты сделал?

— Чертовски мило провел время, вот и все. Но они не отнеслись с пониманием, обнаружив девчонку у меня в комнате. Тогда я им сказал, что она вошла туда вслед за мной и не желала выходить, угрожая поднять шум.

—И они этой байке поверили?

—Директор не поверил. — Джереми скабрезно усмехнулся. — А дядя Тони поверил.

Джеймс рассмеялся.

—Тони еще не так хорошо тебя знает. — Однако он отбросил свою веселость, заметив, с каким отвращением смотрит на них Джорджина. — Давай-ка впредь своими развлечениями занимайся за пределами школы, если вообще подобного шалопута возьмут обратно, и молись, чтобы они это сделали, иначе я таких пинков тебе по заднице надаю — будешь по всей улице от меня бегать.

Улыбка как была на лице Джереми, так и осталась — словно он сотни раз уже слышал эти страшные угрозы и никогда не принимал их всерьез. Однако он проследил за взглядом отца на Джорджину и теперь сам рассматривал ее. Все еще кутающаяся в тяжелый сюртук Джеймса, с волосами, подоткнутыми под шапочку, которую она продолжала носить, чтобы смягчить нелепость своего вида, ей показалось вполне понятным, что молодой человек проявил к ней минимальный интерес.

Но Джорджина все еще кипела после недавней стычки с Джеймсом, а то, что она услышала, только подлило масла в огонь. Мужчине было всего лишь забавно, что сын следует за ним по пятам... Еще один распутный прохвост будет выворачивать женщинам души.

Все это вкупе с ощущением неловкости, вызванной ее жалким внешним видом, толкнуло ее на язвительное замечание:

—Что-то он совсем на тебя не похож, Джеймс. Скорее, на твоего брата. — Она сделала паузу, насмешливо изогнув одну бровь. — Уверен, что твой?

—Понимаю, ты чувствуешь, что поквиталась, любовь моя, но зачем же на пареньке отыгрываться?

Он проговорил это тоном, который, вне сомнения, должен был внушить ей стыд за свою мелочность, и она действительно застыдилась, и весьма. Однако вместо того, чтобы усмирить ее ярость, это лишь еще больше ее разъярило. И, на свою беду, Джеймс этого не заметил.

—Джереми, — продолжал он. — Это Джордж...

— Его жена, — не без сарказма вставила она, отчего получила немалое удовлетворение, поскольку была уверена, что Джеймс бы об этом умолчал. А затем с невинным видом добавила: — Да, я запамятовала. Мне велено вычеркнуть это слово из моего словаря. Таким образом, я...

—Джордж!

Она всего лишь округлившимися, как у совы, глазами поглядела на него, вовсе не впечатленная его жутким ревом. У Джереми, однако, интерес резко обострился, и он придвинулся к ней поближе, хотя свой вопрос адресовал отцу: