Песня любви - Страница 81

—Недурно владеешь кулаками, да?

Внимание Дрю привлек этот заданный не без едкости вопрос его сестры. Он посмотрел на Мэлори в ожидании его реакции, но заметить какое-либо выражение на том, что прежде было его лицом, оказалось невозможно.

—Тренировался немного на ринге.

—Как ты только для этого выкраивал время, — с сарказмом продолжала Джорджина, — между ведением дел на твоей островной плантации и пиратством?

—Ты же сама, дитя мое, говорила мне, как я стар. Так что вполне резонно, что в своей жизни я имел время много чем заниматься. Не так ли?

Услышав это, Дрю едва не задохнулся. Звук, который он при этом издал, заставил Джорджину вновь обратить на него внимание.

—Ты все еще тут околачиваешься, когда помочь бы мог! Надо бы что-то холодное приложить к его глазам, они совсем заплыли... Да и тебе тоже неплохо бы сделать то же самое.

—Нет, нет, Джорджи, моя крошка. Меня отсюда лошадьми не оттащить, так что не трать напрасно слова. Впрочем, если ты хочешь, чтобы я отошел и ты смогла бы пошептаться с этим подонком, почему бы тебе прямо об этом не сказать?

—Ничего подобного у меня и в мыслях нет, — возмущенно отрезала она. — Мне совершенно нечего ему сказать. — Глаза ее вновь устремились на Джеймса: — Тебе. Нечего... Кроме того, что твое сегодняшнее поведение было уже не просто гадким, а позорным. Мне надо было бы знать, что ты способен на подобную низость. Имелись все признаки этого. Так нет ведь, по глупости, я считала твою склонность насмешничать вполне безобидной, по твоим словам, это лишь привычка, не таящая желания причинить зло. Мне верилось, что это так. Но ты убедил меня, что я ошибалась. Так ведь? Твой проклятый язык обнажил всю бездну твоей злобности. Ну что, счастлив оттого, что натворил? Хорошая вышла для тебя забава? Порезвился? А какого дьявола ты на коленях тут стоишь? Тебя давно в постель следовало уложить.

Она так распалилась от гнева, и — закончить словами заботы о нем?! Джеймс, отстранившись, сел на корточки и рассмеялся. Все лицо от этого заболело еще сильнее, но удержаться он был не в силах.

—Так мило с твоей стороны, Джордж, пощадить меня и не сказать ничего дурного, — сумел он, в конце концов, выговорить...

Какой-то миг она с раздражением смотрела на него, а затем совершенно серьезно спросила:

—Что ты здесь делаешь, Джеймс?

От этого вопроса его веселость как ветром сдуло. В мгновение ока к нему вернулась вся его враждебность,

—Ты забыла попрощаться со мной, любовь моя. Я хотел дать тебе возможность исправить эту оплошность.

Так вот что было причиной его бешенства? Почувствовал, что им пренебрегли? И из-за этой ничтожной мелочи он мстительно испоганил ее репутацию, а заодно и все, что она к нему испытывала? За последнее она может быть ему благодарна. Подумать только, как грызла ее одна мысль о том, что больше никогда его не увидит. Теперь ей хотелось больше никогда его не видеть.

—О, какая невнимательность с моей стороны, — промурлыкала она нарочито сладким тоном, поднимаясь на ноги, — и та-а-а-к несложно эту оплошность исправить. Прощайте, капитан Мэлори.

Проходя мимо, она слегка задела его, готовая совершить самый величественный в ее жизни выход, однако оказалась лицом к лицу со своими братьями, не сводящими с нее глаз, после того как выслушали ее пылкие слова, адресованные Джеймсу. Как могла она запамятовать, что все они были в этой комнате?

34

—Ну, теперь трудно сомневаться, что вы хорошо знакомы друг с другом.

Двусмысленное замечание Уоррена заставило Джорджину нахмуриться, внутренне подобраться, чувство неловкости смешивалось у нее с гневом.

—На что это ты намекаешь, Уоррен? Я провела пять недель у него на судне в качестве юнги, о чем он намеренно вас информировал.

—И в постели с ним?

—О, кажется мы, в конце концов, начинаем меня расспрашивать? — Как бы подражая Джеймсу, она подняла одну бровь вверх, при этом и не заметила, что, употребив местоимение «мы», также повторила его прием, ей прежде это не было свойственно. В саркастичности она не была сильна, так что, в конце концов, естественно, что она училась у мастера. — Так вот, мне думается, вам не требуется большего подтверждения, нежели слова признанного пирата. Поэтому-то вы вчетвером избили и пытались убить его, так? Поскольку поверили каждому его слову? И вам ни на миг не пришло на ум, что он, возможно, лжет?

Клинтон с Бойдом явно чувствовали на себе вину, что обнаружили их побагровевшие лица. Она не видела реакции Дрю, стоявшего позади нее, однако Уоррен совершенно очевидно ощущал себя на сто процентов правым.

—Ни один человек, будучи в здравом уме, не признает своей противозаконной деятельности, если это не соответствует действительности.

—Ни один? Знал бы его, Уоррен, тогда бы понял, что с него станется наговорить на себя что-нибудь в этом роде, правда это или нет, просто ради того, чтобы произвести эффект. Ты же видишь, он приходит в восторг, если удается посеять распри между людьми. А кстати, кто утверждает, что он в здравом уме?

—Ну, против этого, Джордж, я возражаю, решительно возражаю, — слабо запротестовал Джеймс с тахты, где он разместил свое нывшее от ушибов тело. — Далее, вы, дорогие братья, опознали меня. Или вы уже забыли об этом?

—Чтоб тебе сгнить, Джеймс! — бросила она ему через плечо. — Не можешь ты, черт возьми, хоть несколько минут помолчать? Ты уже внес более чем заметный вклад в эту дискуссию...

—Это не дискуссия, Джорджина, — перебил Клинтон, явно ее осуждая. — Тебе задали вопрос. Могла бы ответить на него прямо, не тянуть волынки.